Людским законом, божеской судьбой
Мы были связаны верёвочкой одной.
И тридцать лет мы шли с тобою в связке,
Не думая, что движемся к развязке.
Уж скоро десять лет, как топчемся на месте,
Вертясь волчком, стремясь то вверх, то вниз,
В пещере, где фонарик тускло светит,
Нам быстро не поплыть, как ни стремись.
Я – рыба, а ты - рак: нам в небе не парить.
Вплелась в наш узелок её лебяжья нить.
Из водяной стихии ты устремился ввысь.
Смотри, чтобы верёвочки те не порвались.
Хоть шёлковая нить тонка, но, всё ж, крепка.
Кто знает: может быть, удержит старика.
Беда! Ему ведь задом приходится взлетать,
Да от рыбёшки старой клешней не оторвать.
Но, видно, сильна та лебёдушка белая.
Всё тянет их кверху, печали не ведая.
Смешно покраснел от натуги рачок,
А бедная рыбка легла на бочок.
Прижарило солнце, подул ветерок.
Лежат они рядом, разинув роток.
Уж нить отвязалась, и лебедь вспарила.
И бедной рыбёшке в безводье не мило.
А рак задом, задом, и снова в водицу.
Теперь из водицы любуется птицей.
И надо бы вспомнить о рыбке больной:
Ведь он с ней верёвочкой связан одной.
Смотри, как на суше трепещет и бьётся,
Как сердце рыбёшки от сухости рвётся.
Скорей бы в водичку её затащить:
Быть может, удастся немного пожить.